Метки
"Ребенка главное любить", Достоевский Ф. М., Мир Православия, О католичестве, Отношение к трудностям
Схиархимандрит Зосима (Сокур) († 2002):
О помыслах подозрительности
«Не веруйте этим басням века сего – порчу навели и прочее. Отгоняйте эти мысли, ибо девяносто процентов среди вас болеют этим грехом подозрительности друг на друга.
Наши грехи: наш блуд, аборты, зависть, ненависть, гордость наша – вот порча, мы сами себе часто врагами являемся. И за наши грехи дети наши страждут и внуки наши.
Корень зол – в себе, а не в других нужно искать. Помните! Все мы будем отвечать перед Богом за этот грех подозрительности. Избавляйтесь от этого греха!
Чувствуете, как искушает лукавый, как помыслы какие-то грязные возникают у вас на ближних – долой, сатана, отойди от меня! На все в жизни воля Божия и за всё слава Богу!
Вот такая всегда светлая победа над диаволом в самом начале этих помыслов должна быть. Тогда легко вам самим будет в жизни и окружающим вас людям будет легко. Дай, Господи, чтобы только свет, радость, мир и утешение исходили от вас».
Молитва за обидчиков
«За недоброжелателей молиться трудно — это подвиг. Но вы молитесь за них: за врагов, за обидчиков ваших. Как мыльный пузырь, лопается злоба, когда мы молимся за своих обидчиков. Молитва смягчает сердце, злоба утихает, сердце умиротворяется, и радость, и смысл жизни появляются. К этому всегда стремитесь. Молитесь за обидчиков, не нужно мстить: «Я тебе, такой-сякой или такая-сякая, сделаю». Бог им Судия да будет, помолимся, и все пройдет, и будет мир и тишина в сердце: и самим радостно, и врагам радостно, и людям, окружающим нас».
Монах Симеон Афонский: От чего зло убегает?
Связался человек с бесами. Они говорят ему: «Хочешь посмотреть, как мы пакости людям делаем?» Тому любопытно стало, и он согласился. Подхватили они его и полетели.
Прилетели вначале на свадьбу: то — тарелку опрокинут, то — подножку поставят, в другом месте — ссору вызовут или скандал поднимут, расстроили всю свадьбу. — «Понял, как нужно пакости делать?» — спрашивают бесы у своего дружка. Тот кивает головой: понял, мол. — «Летим дальше!» — Закричали бесы.
Подхватили снова человека и прилетели на похороны. То пылью глаза запорошат, то смех вызовут, то к болтовне подущают, то на пересуды о покойном подстрекают, испортили похороны. — «Это тоже понятно!» — говорит им человек. Снова подхватили его бесы и понеслись дальше.
Видит человек — внизу небольшой домик, в нем открытое окошко и в окошке видна комнатка, и очень в ней хорошо и уютно. А бесы мимо несутся, не останавливаются. Любопытно стало человеку: «Что же вы мимо летите, пакости не делаете?» — «Здесь нам нельзя появляться!» — отвечают бесы. — «Почему?» — спрашивает тот. — «Потому что в этом доме верующая семья живет, нам у них боязно! Лучше полетим в другое место!» — Закричали бесы.
— «Вот, теперь-то я все понял! — воскликнул человек. — Больше не обманите меня!»
Только он это сказал, бросили его бесы и упал он вниз. Лежит под окном домика и стонет. Услышали муж с женой, что человек под их окном стонет, выбежали на улицу, подняли его и спрашивают: «Что случилось? Чем вам помочь? Как вы себя чувствуете?»
— Все в порядке! — отвечает человек. — Это я споткнулся, потому что бегать учусь… От дурных дел…
Если добровольно со злом не согласишься, оно тобой никогда не овладеет:
От доброй души зло всегда убегает,
А к злой душе само прилипает.
Монах Симеон Афонский «О самом простом»
Ф. М. Достоевский о католичестве, атеизме
«Русский человек без Православия – дрянь». Достоевский сказал не дословно, а в разных вариантах и более красноречиво. Вот здесь он вложил эту самую мысль в уста своего любимого героя и «идеального христианина» князя Мышкина (роман «Идиот»):
«Павлищев был светлый ум и христианин, истинный христианин, – произнес вдруг князь, – как же мог он подчиниться вере… нехристианской?..
Католичество – всё равно, что вера нехристианская! – прибавил он вдруг, засверкав глазами и смотря пред собой, как‑то вообще обводя глазами всех вместе.
Ну, это слишком, – пробормотал старичок и с удивлением поглядел на Ивана Федоровича. – Как так это католичество вера нехристианская? – повернулся на стуле Иван Петрович. – А какая же?
Нехристианская вера, во‑первых! – в чрезвычайном волнении и не в меру резко заговорил опять князь, – это, во‑первых, а во‑вторых, католичество римское даже хуже самого атеизма, таково мое мнение.
Да! таково мое мнение! Атеизм только проповедует нуль, а католицизм идет дальше: он искаженного Христа проповедует, им же оболганного и поруганного, Христа противоположного!
Он антихриста проповедует, клянусь вам, уверяю вас! Это мое личное и давнишнее убеждение, и оно меня самого измучило…
Римский католицизм верует, что без всемирной государственной власти церковь не устоит на земле, и кричит: «Non possumus!» {«Не можем!» (лат.)}.
По‑моему, римский католицизм даже и не вера, а решительно продолжение Западной Римской империи, и в нем всё подчинено этой мысли, начиная с веры.
Папа захватил землю, земной престол и взял меч; с тех пор всё так и идет, только к мечу прибавили ложь, пронырство, обман, фанатизм, суеверие, злодейство, играли самыми святыми, правдивыми, простодушными, пламенными чувствами народа, всё, всё променяли за деньги, за низкую земную власть. И это не учение антихристово?!
Как же было не выйти от них атеизму? Атеизм от них вышел, из самого римского католичества! Атеизм, прежде всего, с них самих начался: могли ли они веровать себе сами?
Он укрепился из отвращения к ним; он порождение их лжи и безсилия духовного! Атеизм!
У нас не веруют еще только сословия исключительные, как великолепно выразился намедни Евгений Павлович, корень потерявшие; а там уже страшные массы самого народа начинают не веровать, – прежде от тьмы и от лжи, а теперь уже из фанатизма, из ненависти к церкви и ко христианству!
Князь остановился перевести дух. Он ужасно скоро говорил. Он был бледен и задыхался. Все переглядывались; но, наконец, старичок откровенно рассмеялся. Князь N. вынул лорнет и, не отрываясь, рассматривал князя. Немчик‑поэт выполз из угла и подвинулся поближе к столу, улыбаясь зловещею улыбкой.
Вы очень пре‑у‑вели‑чиваете, – протянул Иван Петрович с некоторою скукой и даже как будто чего‑то совестясь, – в тамошней церкви тоже есть представители, достойные всякого уважения и до‑бро‑детельные…
— Я никогда и не говорил об отдельных представителях церкви. Я о римском католичестве в его сущности говорил, я о Риме говорю. Разве может церковь совершенно исчезнуть? Я никогда этого не говорил!
— Согласен, но всё это известно и даже – не нужно и… принадлежит богословию…
— О нет, о нет! Не одному богословию, уверяю вас, что нет! Это гораздо ближе касается нас, чем вы думаете! В этом‑то вся и ошибка наша, что мы не можем еще видеть, что это дело не исключительно одно только богословское!
Ведь и социализм – порождение католичества и католической сущности! Он тоже, как и брат его атеизм, вышел из отчаяния, в противоположность католичеству в смысле нравственном, чтобы заменить собой потерянную нравственную власть религии, чтоб утолить жажду духовную возжаждавшего человечества и спасти его не Христом, а тоже насилием! Это тоже свобода чрез насилие, это тоже объединение чрез меч и кровь!
«Не смей веровать в Бога, не смей иметь собственности, не смей иметь личности, fraternité ou la mort {братство или смерть (фр.)}, два миллиона голов!» По делам их вы узнаете их – это сказано!
И не думайте, чтоб это было всё так невинно и безстрашно для нас; о, нам нужен отпор, и скорей, скорей!»
Угодники Божии о современном мире, Боге, любви
Старец Афиноген (Агапов): «Господь такой любвеобильный, что ты и представить себе не можешь. Хотя мы и грешные, все равно иди к Господу и проси прощения. Только не унывай — будь как ребенок. Он, хотя и разбил самый дорогой сосуд, все равно с плачем идет к отцу, а отец, видя свое дитя плачущее, забывает тот дорогой сосуд. Он берет это дитя на руки, целует его, прижимает к себе и сам же уговаривает свое дитя, чтобы оно не плакало. Так и Господь, хотя, бывает, что мы делаем и смертные грехи, Он все равно ждет нас, когда мы к Нему придем с покаяние».
Прп. Паисий Святогорец (1924-1994): «Святой Дух не есть дух смущения, но Дух любви, мира. Когда духовные люди нападают друг на друга, это значит, что они находятся под воздействием многих других духов, не имеющих никакого отношения к Духу Святому. Раньше Святой Дух просвещал, подсказывал. Великое дело! Сегодня Он не находит предпосылок для того, чтобы снизойти. Ветхозаветное вавилонское столпотворение было невинной забавой. Ты просил, например, глины, а тебе несли солому. Сейчас у нас вавилонское столпотворение со страстями. Ты просишь глины, а тебе запускают в голову кирпичом. Сегодня, видя, до чего дошла наша жизнь, людям духовным необходимо находить между собой взаимопонимание. Придут тяжелые годы. Не ждите, что вам будут говорить все. Что-то вы должны понимать и сами, не дожидаясь, чтобы вам об этом говорили».
Священномученик Анатолий Жураковский: «Как хорошо… знать, что все Божье, что нет какого-то отдельного Божьего дела, нет каких-то особенных мест или положений для служения Ему, а всякое дело может быть Его делом… Вот эта убогая, каменистая, вьющаяся среди маленьких елок и только что распустившихся кустов дорога — Его дорога… Вот этот труд над переброской и выниманием бревен и досок — Его дело, служение Ему, и, наконец, этот дощатый барак с койками — может быть Его таинственным и полным благодати и трепещущих ангельских крыльев царством…»
«Письма из неволи». Май 1934 г.
Андрей Конанос: «Я говорю это всем, кто сегодня страдает и кому трудно. Мы все страдаем. И тебе скажу: у того, кому ты завидуешь, тоже есть своя боль. Каждый считает, что его проблема — самая большая. Но Бог говорит тебе: «Я прихожу в твою жизнь не для того, чтобы избавить тебя от трудностей, а для того, чтобы изменить твое отношение к ним»».
Священник Константин Камышанов: «Не слушай, как муж жалуется на жену, а жена на того, кого вчера любила. Они убивают любовь, и мир от этого меняется ко злу, и с твоей помощью. Что ни говоришь, — своди к добру и покою. Своди к Богу и любви, которая должна расти, а не умирать. Мы не должны помогать убивать любовь и мир».
Ребенка главное любить
Как не допустить наркотиков в жизни ребенка
Ребенка нужно любить. Любить его сложно, потому что некоторые считают, что любовь выражается в выдаче денег. Родители, проводящие много времени на работе, откупаются деньгами. Любить ребенка — это знать его проблемы, знать, в кого он влюбился, обижают ли его. Любить, это создать такую почву, при которой маленький человек делится с родителем важными моментами своей жизни. Любить ребенка — это проводить с ним время, обнимать его, разговаривать. И сложность в том, что многие не могут любить детей. То есть любят глубоко внутри себя и для них живут, но не проявляют чувство должным образом, а любить — это глагол.
Еще один важный момент, если вы хотите научиться любить ребенка, то нужно понять, что такое вообще любовь.
Самое главное — любить того человечка, которого родил. Это сложно. В школе такому не учат, в книжках советских времен не было подобной информации. Сейчас много литературы по этой теме, но читают ее не все. Мало кто занимается своим развитием.
В школьные годы дети развиваются из-за необходимости, которая предписывается обществом. С возрастом это идет на спад: чем старше человек становится, тем больше он деградирует, потому что, вроде как, некогда. Есть совершенно убийственная статистика, согласно которой, продолжают свое развитие около пяти процентов людей. Отсюда вывод, что из тех, кто родил ребенка, только пять процентов приходят и читают книжки, смотрят лекции на ютубе, а 95% охают и ахают, обвиняя систему, школу и другое. Вывод — нужно учиться любить.
Протоиерей Александр Гаврилов
31.12.2023
Обновление 23.04.2024
nasledie77 